Г.Дегтев: около 14,9% госзаказа приходится на малый бизнес
С 1 июля государственные заказчики Москвы перешли на проведение аукционов в электронном виде. О нововведении рассказал глава столичного Департамента по конкурентной политике Геннадий Дегтев.
В.: Геннадий Валентинович, аукционы призваны экономить бюджетные деньги. Есть ли существенная разница между обычными аукционами и проводимыми на электронной торговой площадке?
О.: Есть. Среднее снижение цены в обычных аукционах - около 10%, что же касается электронных аукционов, то, по данным за последние пять кварталов, - 17%.
В.: За счет чего достигается такая экономия?
О.: Расширяется круг участников аукционов, следовательно, меньше возможностей для ценового сговора между заказчиком и поставщиком. Меньше возможностей для манипуляций результатами - протокол должен быть опубликован в течение часа после завершения аукциона. Причем какие организации в нем участвовали, становится известно только после его завершения. Таким образом, мы решаем серьезнейшую в последнее время проблему 'давления' на участников.
В.: А как 'давят'?
О.: Участника 'со стороны' ставят перед выбором: или он соглашается на предлагаемые ему условия, либо получает по итогам аукциона заведомо экономически невыгодное предложение.
В.: Что требуется для участия в электронном аукционе?
О.: Необходимо завести электронно-цифровую подпись, зарегистрировать на электронной торговой площадке свою организацию и внести денежный залог за участие в размере 5% от стартовой цены. Это можно сделать за 2 - 3 дня, после чего в аукционе можно участвовать, не выходя из квартиры или офиса. Судя по количеству торгов, сложностей с этим у поставщиков не возникает. Если в 2008 году через электронные аукционы размещалось менее 4% госзаказа Москвы, то в прошлом уже 15%, а в этом мы ожидаем 45%. По нашей оценке, при помощи электронных аукционов можно удовлетворить примерно 70% городского заказа.
В.: По итогам аукциона заключается договор между государственным заказчиком и поставщиком. Это уже бумага?
О.: Нет, государственный контракт также будет заключаться в электронном виде, и это еще одна степень защиты от мошенников. Кстати, мы уходим и от избыточного бумагооборота. Это стало возможным благодаря тому, что в Москве удалось ввести единый образец госконтракта.
В.: Насколько оперативна система электронных аукционов? Сможет ли госзаказчик действовать быстро, 'закрывать' неотложные нужды?
О.: Есть две формы аукционов. Короткий, стоимостью до 3 миллионов рублей, можно разместить в течение 7 дней, он лучше подходит для неотложных нужд. А обычный аукцион, как было и раньше, - в течение 20 дней.
В.: Созданная в Москве система электронных аукционов рассчитана только на государственных заказчиков или же может быть использована и коммерческими структурами?
О.: Здесь нет ограничений, хотя пока что преобладают именно госзаказчики - федеральные и московские. Коммерческие заказчики в объеме торгов пока не превышают 5%.
В.: Москва в свое время нещадно критиковала 94-й федеральный закон, разработанный в Минэкономразвития. Сейчас у министерства и Федеральной антимонопольной службы есть претензии к тому, как Москва выполняет этот закон?
О.: Претензий нет. Жалобы на нарушения в ходе торгов, естественно, поступают, но стоит отметить, что жалобы на столичных госзаказчиков со стороны поставщиков поступают в разы реже аналогичных жалоб на федеральных, и лишь 10 -12% из них признаются обоснованными. Московское правительство с самого начала стало выстраивать не только систему размещения заказа (что предусмотрено 94-м законом), но всю систему от момента возникновения потребности до момента исполнения обязательств по договору (что напрямую 94-м ФЗ не регулируется).
В.: Минэкономразвития обещает в ближайшее время открыть единый портал госзакупок, где будет сосредоточена вся информация по стране. Станет ли тогда московская система электронных торгов ненужной?
О.: Министерство действительно обещает с 1 января будущего года открыть единый информационный сайт. На нем поставщики всей страны смогут узнать, где, на какой торговой площадке опубликован госзаказ по их тематике. Так что будущий федеральный сайт и наша электронная площадка дополнят друг друга. Возможно, федеральный сайт воспользуется опытом нашей единой информационной системы торгов, которая выделяется на фоне аналогичных систем высоким качеством поиска и хорошей защищенностью от попыток взлома.
В.: Из уст мэра Москвы прозвучала идея для борьбы с фирмами-однодневками включать в реестр недобросовестных поставщиков не только юридические, но и физические лица. Есть ли реакция на эту идею со стороны федеральных органов?
О.: Есть. Федеральная антимонопольная служба поддержала предложение Юрия Лужкова, сочла его логичным. Были примеры, когда к бюджетным деньгам рвались личности, зарегистрировавшие, к примеру, 40 компаний. Пока мы будем все эти 40 компаний вносить в реестр, бюджет может понести огромные убытки. Так что идея жива и ждет своего законодательного оформления.
В.: По московскому опыту - какая максимальная 'дыра' в бюджете была проделана недобросовестными поставщиками?
О.: Про 'дыру' не скажу, а вот крупное мошенничество недавно пресекли. Компания пришла на аукцион с бюджетными обязательствами около ста миллионов рублей, и в рамках рейдерского подхода цена была снижена до 17 миллионов. Понятно, что за эту цену обязательства по капстроительству было выполнить невозможно, но эта компания тем не менее заключила госконтракт и представила заказчику выполненные работы. Госзаказчик обратился в ОАТИ и выяснил, что никакого ордера на производство работ, никаких разрешений компания не получала. Сейчас возбужденное по статье 'Мошенничество' дело рассматривается следственными органами.
В.: Какова максимальная кара, которую понес чиновник, в данном случае госзаказчик, за нарушения правил аукциона?
О.: Это определяется Административным кодексом. Кроме того, по нескольким нашим докладам мэром выносились решения в соответствии с требованиями закона о госслужбе. По закону взыскание с члена комиссии - до 30 тысяч рублей за один лот. Есть суммарные взыскания с чиновников, превышающие 120 тысяч рублей. Штрафы, кстати, работают. Если в 2008 году члены комиссий порой вольготно чувствовали себя в плане допуска или недопуска участников, то теперь все проходит куда более аккуратно и спокойно. Дисциплина членов конкурсных комиссий возросла в разы.
В.: Как можно защитить права малого бизнеса, если электронный аукцион проходит анонимно?
О.: Этот вопрос у нас полностью урегулирован: в соответствии с 15-й статьей 94-ФЗ, устанавливающей обязательную норму объема торгов для предприятий малого бизнеса от 10 до 20%. Мы вначале проводим специализированные торги среди предпринимателей, работающих в сфере малого бизнеса. В случае, если они не принимают участия, допускаем крупный бизнес. Это работает: примерно 14,9% госзаказа приходится на малый бизнес.
В.: Какова организационная форма Московской электронной торговой площадки?
О.: Это акционерное общество под контролем правительства Москвы. Но есть и другие акционеры.
В.: Приносит ли она прибыль городу?
О.: Пока это трудно оценить, но в перспективе, я думаю, это будет высокорентабельное предприятие.
В.: Конкурирует ли московская площадка с четырьмя другими? Если да, то в чем ее конкурентные преимущества?
О.: Может быть, пока рановато говорить о конкуренции, есть лишь ее элементы. Но наша площадка конкурентоспособна. Успех зависит в первую очередь от сервиса, предлагаемого площадкой, а в этом мы как минимум не хуже других. Мы уже имеем возможность большую часть госконтракта заполнять при помощи стандартных форм, а не просто 'пристегивать' текстовый файл. Теперь желание той или другой стороны увеличить стоимость государственного контракта после его заключения нереализуемо.
В.: А такие попытки бывают?
О.: Иногда. Контракт, грубо говоря, заключается на сто рублей, и он законный, а потом дополнительными соглашениями доводится до ста миллионов. Теперь эту лазейку мы закрыли. Она, кстати, возникла от ограниченности 94-ФЗ, который детально определял процедуру заключения контракта, но не его исполнение. А городу важнее всего, чтобы контракт был исполнен.
В.: А если не исполнен?
О.: Тогда с первого же дня затяжки система начинает автоматически начислять штрафные санкции. Причем штраф идет не госзаказчику, а напрямую в бюджет. Мы сделали это для того, чтобы понуждать госзаказчиков строже относиться к контрактам, выдвигать претензии к поставщикам.
В.: Как заказчики к этому отнеслись?
О.: Приняли. Переход на электронные контракты улучшает защищенность добросовестного госзаказчика в суде, укрепляет его доказательную базу. Это удобно, хотя еще не у всех есть понимание этого удобства. Должна пройти определенная революция в мозгах. Мне не раз доводилось слышать от госзаказчиков: 'Если не я провел процедуру, то не могу быть уверенным в том, кто ко мне пришел и как он будет исполнять контракт'. Но это ощущение субъективно, и когда люди начинают пользоваться современной защищенной системой электронных торгов, оно исчезает. А чтобы оно исчезло быстрее, мы у себя в департаменте проводим для госзаказчиков семинары.
О.: Есть два базовых принципа их преодоления. Во-первых, человек должен знать, что предлагаемый ему образ действий - в данном случае электронные аукционы - комфортен и безопасен. Во-вторых, он должен понять, что других вариантов нет, пусть даже они и были раньше. Представьте себе дорогу: водитель должен знать, что на своей полосе он находится в безопасности. Никто не поедет ему навстречу, но и он должен понимать, что вылетать на встречку нельзя. Одно связано с другим, одно без другого не работает. А вместе - работает! Сработает и с электронными аукционами.
